Основополагающий текст конституции новой Европы ослабил Евросоюз в культурном плане, поскольку в нем было отвергнуто то, что в свое время стало причиной объединения: христианство.

Довольно часто в процессе разрушения идентичности трудно выделить какой-то момент в истории, ставший единственным провоцирующим толчком. Но в данном случае истина заключается в том, что мы, европейцы, получили на руки письменное свидетельство о смерти, и оно было составлено 20 лет назад. Текст конституции нового Европейского союза обсуждался с 2002 года.

Самый незаметный спорный момент оказался исключительно важным в свете последующих событий: это был отказ включить в конституцию прямую ссылку на христианские корни Европы.

Такие страны как Польша, Ирландия, Испания и Италия поддержали эту разумную ссылку, которая является неоспоримой исторической истиной. Франция, Бельгия, Швеция, Дания, Финляндия и Нидерланды категорически возражали против этого, требуя принять чисто светскую конституцию. Они победили. В 2004 году Европейский совет утвердил окончательный текст без какого-либо упоминания христианского происхождения Европы. Нравственные и культурные основы Евросоюза были целиком и полностью переданы хорошо всем знакомым проповедникам франкомасонства.

На следующий год французы и голландцы на своих референдумах отвергли конституцию, однако Лиссабонским договором 2007 года ее текст был восстановлен, но при этом упоминание христианской культуры как объединяющей основы Европы было сознательно опущено. Это было бы невозможно без очередного предательства со стороны немецкого ХДС, который предпочел вставить двусмысленную формулировку на том основании, что такая ссылка не имеет практического значения.

Если вы жили в то время, вы наверняка помните, как немецкие христианские демократы считали, что единственное, что заботит граждан — это экономика, но не культурные битвы.

Никто из них, конечно же, не потрудился прислушаться к предупреждениям Кристофера Доусона, изложенным в книге "Понять Европу" (Understanding Europe):
"Важно осознать, что христианская община в прошлом была не благочестивым идеалом, а юридическим фактом, лежащим в основе социальной организации западной культуры". Они также не обратили никакого внимания на работу Хилэра Беллока
"Европа и вера" (Europe and the Faith), где он пишет:

"Эта наша европейская структура, построенная на благородном фундаменте классической античности, была сформирована, существует и будет существовать только в лоне католической церкви. Европа вернётся к Вере или погибнет. Вера — это и есть Европа. А Европа — это Вера".

Давайте вернёмся в 2025 год и на мгновение отдадим дань справедливости. Франция, Бельгия, Швеция, Дания, Финляндия и Нидерланды — страны, которые наиболее активно выступали за светскую Европу —в настоящее время сталкиваются с самыми серьезными проблемами безопасности, вызванными незаконной иммиграцией из арабских стран. Там регулярно происходят нападения, и они страдают от радикальной исламизации в обширных гетто своих крупных городов.

Никто не должен этому удивляться: ликвидация христианства не привела к появлению более свободных, более толерантных, более демократических обществ. Скорее, это привело к тому, что общество сегодня легче колонизируется исламом — а это прямая противоположность свободе, толерантности и демократии. К сожалению, плохие идеи не могут быть протестированы в лаборатории или испытаны на крысах: сама история выносит вердикт, как только они становятся реальностью.

Основополагающий текст новой Европы ослабил Евросоюз в культурном плане, поскольку в нем было отвергнуто то, что в свое время стало причиной объединения: христианство. Разработчикам европейской конституции было бы нелишне провести простой исторический мысленный эксперимент — переосмыслить эти вопросы с точки зрения альтернативного сценария. Чем бы стала Европа без исторического распространения христианства?

Делать это сегодня, в 2025 году, страшно, потому что результат эксперимента зловеще напоминает состояние старого континента в настоящее время. Представьте, как бы была написана история, если бы ученикам Христа не удалось обратить Европу в христианство.

I век н.э.: Рим по-прежнему поклоняется Юпитеру. Империя ничего не знает о монотеизме, и ее территории раздроблены на местные культы. Хотя мистический культ Митры стал религией армий, народы севера, например, по-прежнему поклоняются Тору. После падения империи остается разнородная политеистическая территория. Без христианских монастырей, монахов и священников, без переписчиков наследие классической античности утеряно, а латынь и древнегреческий языки дробятся и превращаются в многочисленные местные наречия, В Европе не остается общего лингвистического средства для объединения континента в культурном плане.

С VII века начинается исламская экспансия в Европе, которая не встречает никакого сопротивления. Халифаты завоевывают Испанию, южную Галлию и Италию. Великие города Европы подвергаются исламизации, и нет никаких признаков Крестовых походов. Войны носят исключительно межплеменной характер или ведутся за скудные ресурсы.

Нет никакого папы римского, а если и есть, то он не является всеобщим духовным наставником. А Рим не смог стать духовным центром западного мира. Эпоха Возрождения начинается не в Италии, а в Александрии и Багдаде. Нет католических университетов, а есть только местные языческие храмы. Христианству нет места в искусстве. Нет Христа, нет девы Марии, нет великих соборов – а есть только огромные храмы Солнца в центрах городов и селений.

Естественно, никто не открывает Америку и не обращает ее в христианскую веру.

Коренные народы продолжают приносить человеческие жертвы своим богам — по крайней мере, до тех пор, пока там не появляются арабы, которые предпочитают другую форму поклонения: приносить в жертву местных жителей.

К XVII веку появляется в размытой форме концепция всеобщих прав. Но зиждется она не на равенстве и достоинстве всех людей как детей одного Бога, а на чисто племенном моральном кодексе, который у разных народов разный, равно как и законы, регулирующие их сосуществование. Единственное, что связывает города Европы — это торговля. Но даже в этом случае мы не можем говорить о "Европе", потому что такого объединения не существует.

В нравственном плане Европа разделена на поклоняющихся Одину и Тору северян, на средиземноморские культы Митры, на западные халифаты и кельтских фанатиков, отмечающих на британских островах праздник костров Белтейн и Самайн, когда мир богов становится видимым человеку. Календарь выстраивается по сезонам: время сбора урожая, время сева, время пожертвований богам.

Тем временем, отсталая в культурном плане Европа, где преобладают языческие верования, попадает в подчинение к исламу, который воспользовался нравственным вакуумом, оставленным светскими сторонниками Просвещения и непоследовательностью религий, чьи приверженцы поклоняются силам природы.

Каким бы безумным ни казался такой воображаемый сценарий, это именно та Европа, которую 20 лет назад пытались создать самые важные европейские лидеры. И такую Европу они, в конце концов, получили.

Это нигилистский, отделяющий религию от государства континент, который, по словам Честертона, не верит в Бога и поэтому верит во что угодно; континент, отказавшийся от прав человека, не считающий, что человеческая жизнь обладает неоспоримым и неотъемлемым достоинством, разрешающий убивать неродившихся человеческих детей, но запрещающий такое убийство, если это дети животных. Для этого у Европы есть свой культ защитников окружающей среды, зловеще напоминающий дохристианское язычество.

И конечно, Европа постепенно становится жертвой исламизации, наблюдая за тем, как ее собственные граждане гибнут в терактах, и не имея никакой возможности решительно противостоять проблеме нелегальной иммиграции.

Я не знаю, имеет ли это какое-то значение, но краткие и прямолинейные высказывания Трампа напомнили европейским лидерам о их величайшем провале.

Размышляя об этой непростительной коллективной катастрофе, нельзя не вспомнить старую проповедь священника и писателя Рональда Нокса:

"Мы можем отказаться от католической церкви только ради какого-то духовного дома, который в большей степени является домом, чем католическая церковь ... Где нам получить такое откровение, такой духовный дом, такие источники вдохновения? Нигде. Нет никакой другой системы в мире, которая может хотя бы претендовать на то, что утверждает католическая церковь. Должны ли мы отказаться от католической веры ради чего-то меньшего, чем католическая вера?"



Итсу Диас— испанский журналист, политический сатирик и писатель.


(по материалам inosmi.ru)