Евангелие от Иоанна 3.14-21

Проповедник в начале проповеди читает только первый стих отрывка:

Как Моисей поднял ввысь медного змея в пустыне, так и Сын человеческий должен быть поднят. (3.14)

Так начинается наш текст на проповедь сегодня. Он и дальше продолжается, и через пару стихов мы услышим один из самых известных строф Библии. Но пока стоит остановиться именно на этом загадочном начале.

Могу предположить, что немногие прихожане знают, о каком событии в жизни Моисея здесь речь идет. Ведь сама ветхозаветная история не является предметом тщательного изучения на библейских уроках или в воскресной школе. Причину того вы поймете, если вместе со мной откроете историю эту.

Проповедник может читать или своими словами пересказать Числа. 21.4Б-10.

Неудивительно, что такая странная история нам не очень знакома. Она не совсем хорошо вписывается в наши типичные представления о Боге, и кроме того она не самая приятная. В контексте книг Чисел, главный посыл истории - чтобы люди не жаловались, не роптали, а благодарили Бога за все, что есть; и полагались на Него во всем. Но подобный урок можно донести без помощи ядовитых змей. Поэтому на эту историю мы не часто обращаем внимание. Но для библейских авторов она занимала более значимое место.

К ней возвращается автор 4-ой Книги Царств. Он в вскользь упоминает о том, как действовал праведный царь Езекия, который “делал угодное в очах Господних во всем так, как делал Давид, отец его”. Езекия проводил реформы ради очищения религии избранного народ, в том числе царь “истребил медного змея, которого сделал Моисей, потому что до самых тех дней сыны Израилевы кадили ему и называли его Нехуштан” (4Цар.18.3-4).

Получается, что со временем люди начали поклонятся медному змею, как идолу. Исторически так сложилось, что абсолютно была потеряна та положительная сторона истории, о которой упоминает Евангелист Иоанн. Иисус в нашем отрывке говорит о том, что если мы поднимаем головы и смотрим не на свое страдание, а на знак помощи свыше, мы получаем надежду и будем спасены. Вот что связывает знак медного змея и распятия. Но в 4-ой книге Царства становится ясно, что люди уже забывают о реальности, которая стоит за знаком. Древние израильтяне начали думать - если хочу исцеление, пойду-ка в храм взглянуть на медного змея.

Они начали верить в объект, а не в Бога, который действовал через этот объект. Но с Богом такие шутки плохи. Бог не творит магических предметов, оберегов и т.д. Он не станет заложником человеческих ожиданий о священных вещах. Это понятно нам, и, казалось, должно было был понятно уже в ветхозаветных временах. Кажется, что народ страдал от самого примитивного язычества. И царь Езекия совершил очевидный шаг, когда он разрушил медного змея.

Но представим на секундочку, что мы перенесли этот разговор на современную жизнь. Представьте, чтобы ваш пастор, епископ, патриарх, или папа римский начал бы говорить о необходимости реформировать церковь. Духовный руководитель указал был на то, что многие, которые исповедуют христианство, полагаются на крестик на шее больше, чем на живого Бога. Всеобщее присутствие креста указывает на то, что людям живой Бог не нужен; они больше хотят простой путь к спасению. Для кого-то такой путь - крещение, для второго - пост, для третьего - подчинение церковным правилам, для еще кого-то - молитва, которая когда-то была произнесена. Но, говорит реформатор, на любой из этих путей нельзя полагаться. Все они - средства, через которые Бог действовал; они сами по себе не дают спасения. В конце концов человеку не нужен даже такой традиционный предмет, как крест. Лучше уничтожить все кресты, чем превращать их в идол, в своего рода медного змея.

Дорогие сестры и братья! Я не уверен, что кто-либо из вас полагается на какой-либо предмет в своей духовной жизни. Но даже если такой проблемы нет, до определенной степени мы все имеем “медных змей” в своей жизни. Жан Кальвин говорил, что человеческая душа - «фабрика богов». Его слова - эхо слов Мартина Лютера, который в Большом катехизисе (в том разделе где речь идет о первой заповеди) говорит: “Кто такой Бог? Ответ следующий — словом “бог” обозначается то, от чего [от кого] мы ожидаем всяческих благ, и в чем [у кого] мы ищем прибежища во всех скорбях… чему вы отдаете свое сердце, и на что вы возлагаете свое упование, является, по существу, вашим богом.”

Лютер не был психологом, но он понимал кое-что важное о людях; они стремятся к тому, чтобы “вместить” Всевышнего в понятные для нас рамки. Мы хотим Господа Бога и его благодать определить, описать...и тем самым ограничить. Бог - не предмет, а живая Личность (с большой буквой). Нам нужно Его присутствие; наша глубинная мечта - иметь встречу с Его Таинственной Благодатью. Страстное время - сезон года, когда мы думаем о собственной духовной жизни и размышляем о том, есть ли в ней “медные змеи”. Осознав свою причастность к общечеловеческой склонности к идолопоклонству, мы можем попросить у Бога прощении, просить чтобы Он действовал в нашей жизни таким, чтобы в ней только Истинный Бог был Богом.

Но отказаться от лживых богов - не единственный смысл Страстного времени. Наоборот, важность этого шага лежит в том, чтобы в нашей жизни мы знали полную силу спасения. Как раз об этом идет речь в остальной части нашего чтения на проповеди сегодня:

Проповедник читает Евангелие от Иоанна 3.15-21.

Иисус здесь указывает на важность веры. Мы опять возвращаемся к катехизису, к вопросу о том, “на что” (или на кого) “вы возлагаете свое упование”. Грамматика греческого текста Евангелия здесь говорит не о совершенном действии, а о продолжающемся действии. Верить не то же самое, что делать шаг. Верить это быть в длительном путешествии, ориентируясь на то, что Иисус говорил. А говорил Он о Божьей любви. Для всех. Без исключения: “так возлюбил Бог мир;” опять ссылаемся на греческий оригинал - “космос.” Вот что Бог любил, когда Он отправил нам Своего Единородного Сына.

И дальше Иисус описывает, как по-разному реагируют на этот факт. Одни люди не принимают. Невозможно сказать, почему тот или иной человек не принимает любви. Но можно найти какие-то аналоги в собственной жизни - почему иногда я не принимаю, что меня любят, что мне даруют благодать и спасение, без всяких моих заслуг? Об этом - следующая маленькая иллюстрация.

Один папа старается уложить своего 6-летнего ребенка спать. А ребенок не согласен. У него еще важные дела - ЛЕГО достроить, картинку дорисовать. А папа не принимает аргументы, и ребенка отправляет в кровать. Ребенок действительно устал, и поэтому начинает устраивать скандал. Через слезы и плач, отец ребенка слышит следующие слова: “Ненавижу тебя, папа!”. Папа, сохраняя самообладание, не злится и отвечает по всем правилам воспитания: “Мне жаль, что ты так чувствуешь. Тебе надо ложиться спать, но я люблю тебя и всегда буду любить”. А ответ ребенка удивил отца: “Не говори так, папа!”, “Не говори, что я тебя люблю?”, “Да, не хочу такого слышать больше!”. А папа продолжал: “Пора спать. И я тебя люблю. Нравится ли тебе это или нет”.

Почему ребенок бунтовал против отцовской любви? Не потому ли, что он понимал, что любовь нельзя превращать в выгоду для себя? Ведь в свете любви о выгоде не может быть и речи. Папа не собирался идти на сделку с ребенком, не о времени сна, не о том, любить сына или нет. И в этом свете у ребенка не было никакой власти над папой. Он мог принимать любовь или убегать от этой любви. И все.

Иногда нам нужно напоминание об этом. Бог любит тебя и любит весь космос. Он будет тебя любить, невзирая ни на что, даже на твои “медные змеи.” Иногда мы предпочли бы чувствовать себя настолько властными, чтобы отвергнуть любовь Всевышнего. И порой сложно выдержать силу такой любви. Греховность в нас хочет убежать, подобно таракану, от света. Она предпочитает свету тьму и таким образом, самоустраняется от любви.

Но в темноте не может быть ничего хорошего для нас. Для нашего благополучия, для нашего развития, для нашего спасения - нужен Божий свет. В нем видны все наши собственные “медные змеи;” этот свет дает понять наши недостатки. Поэтому быть в свете нелегко. Но стоит того. Ведь тот же самый свет дает “вечную жизнь” - ту жизнь, которую мы начинаем испытывать в Божьем присутствии здесь и сейчас. Жизнь божественной любви. В Слове Своем. В таинствах. В общении друг с другом. Все вокруг Того, Кто был поднят на крест за нас - Иисуса Христа, нашего Спасителя. Аминь.

Б.Бюркле, пропст